Итак, вы решаете купить комод. И тут наступает самая интересная и захватывающая часть процесса. Утонченный любитель старины отодвигается в тень и уступает место неуступчивому дельцу с бульдожьей хваткой, готовому торговаться хоть до вечера. Вы бы уже торговались, но, к сожалению, никак не можете разобрать, что за чушь написана на ценнике.

У многих антикваров появилась неприятная и очень утомительная манера обозначать цены не цифрами, а своим особым кодом. Иногда цифры просто заменяются соответствующими буквам: «А» — это 1, «D» — 4 и так далее. Но, как правило, все гораздо сложнее, и потому на комоде вы обнаружите ценник с надписью «ХРТ», понятной только самому продавцу.

И что это должно означать? Готов ли он принять эти «ХРТ» наличными и сбросить одну букву? И почему этот мошенник не может указывать цены в долларах и центах, как делают во всех нормальных супермаркетах? В какую игру он с вами играет?

Эта игра называется «соразмерение цены с покупателем». Пока вы рассматривали комод, антиквар изучал вас и мысленно задавал себе тот же вопрос, что и вы, — «Сколько?». Ответ будет зависеть от того, как вы одеты, насколько заинтересованными в покупке кажетесь и в какой мере он сам заинтересован в продаже. Цена может меняться очень значительно, но вам этого знать не положено.

Но не волнуйтесь — вы тоже можете играть в эту игру. Подзовите продавца и выясните наконец цену. Какой бы она ни оказалась, отклоните ее небрежным взмахом руки. Потребуйте назвать вам особую цену для антикваров (как правило, она гораздо ниже).

Продавец прищурится и начнет подозрительно рассматривать вас. Кто вы — в самом деле его коллега или просто жулик, вырядившийся в хороший костюм? В этот момент предъявите ему визитку, на которой черным по белому напечатано:

Один из моих приятелей проделывал этот номер несколько лет и умудрился обставить весь дом антикварной мебелью, купленной по сниженным оптовым ценам. Когда я намекнул ему, что какой-нибудь пристрастный судья может назвать подобную практику «преднамеренным введением в заблуждение», он только усмехнулся. Разве мне неизвестно, спросил он, что большинство предметов антиквариата долго кочуют от одного дилера к другому, прежде чем находят место в частном доме. А мой приятель просто помогает немного ускорить кругооборот товаров и снабжает продавца деньгами, для того чтобы тот мог приобрести очередной раритет у другого продавца. Иными словами, он оказывает огромную услугу всему антикварному бизнесу.

Но, даже если вы не готовы изображать из себя профессионального дилера, все-таки никогда не спешите уплатить запрошенную цену. Сделайте встречное предложение, но перед этим отпустите несколько критических замечаний о шатающихся ножках, помятостях, шрамах и интересных проплешинах, несомненно свидетельствующих о почтенном возрасте вещи. Продавец не обидится: он этого ждал. Скорее он обидится, если вы не обратите на них внимания, поскольку вполне возможно, что они результат его собственноручной работы в мастерской.

Состаривание вещи — это само по себе искусство, и вы удивитесь, если узнаете, каких успехов можно достичь с помощью нескольких ржавых гвоздей, пемзы и смеси из сажи и воска. Случаются и другого рода чудеса, когда у трехногого стула вдруг появляется четвертая нога, щербатое мозаичное панно становится целым и гладким, а сделанный для карликов столик вырастает до нормального размера.

Непременно найдется какой-нибудь зануда, который пожелает раскрыть вам глаза на все эти маленькие хитрости. У каждого из нас есть знакомый, с какой-то стати считающий себя экспертом и обожающий сообщать своим приятелям, что те купили фальшивку. Вещь, конечно, недурная, скажет он, но вряд ли ее можно назвать подлинным антиквариатом. Ну и что с того? Если подделка удачная и вещь вам нравится, то какая разница? Вы ведь купили ее не для того, чтобы продавать. Вы хотите с ней жить. А этих короедов-всезнаек надо запереть в подвале музея «Метрополитен», и пусть изучают там какие-нибудь доколумбовские артефакты.

Бывают и обратные ситуации, когда с настоящей антикварной вещью обращаются так неуважительно, словно она сколочена из фанеры. Как-то в Нью-Йорке, в антикварном магазине, я наблюдал за тем, как за покупками туда явился декоратор со своим клиентом (что этот человек — декоратор, я догадался после того, как в первые десять минут он с завидной легкостью потратил несколько тысяч долларов). Наконец он остановился перед великолепным дубовым столом XV века — очень красивым, подлинным и к тому же в отличном состоянии. Цена его нисколько не напугала. «Мы его возьмем, — заявил он, — но вам придется спилить две задние ножки, чтобы он вошел в нишу на кухне».

Продавец окаменел от ужаса. Я не люблю наблюдать, как человек борется со своей совестью, а потому поспешил уйти и так и не узнал, состоялась ли сделка, или антиквар проявил принципиальность. Вообще-то я считаю, что старинной мебелью лучше пользоваться, чем молиться на нее, но все-таки мне кажется, столяр, изготовивший этот стол, перевернулся бы в гробу, узнав, как его творение кромсают и втискивают в современную кухню.

Лично я люблю старинные вещи, восхищаюсь ими и ничего в них не понимаю. Конечно, мне нравятся стулья «Чиппендейл», китайский фарфор, антикварная кухонная утварь, стекло «Лалик» и комоды времен короля Георга. К счастью, я вовремя понял, что не создан природой для роли коллекционера. Я не могу существовать в одном помещении с предметами, мимо которых надо ходить на цыпочках. На стульях я хочу сидеть, за столом — есть, из бокалов — пить, а на кровать — плюхаться со всего маху, не вспоминая при этом, что она стоит целое состояние. Я стараюсь окружить себя предметами, которые невозможно сломать или хотя бы легко заменить. Иногда они старые, но очень крепкие. От хрупких вещей я стараюсь держаться подальше.

Еще одно явление, которого я советую вам сторониться, — это антикварные аукционы.

Люди, входящие в просторные аукционные залы с зажатыми под мышкой глянцевыми каталогами, сильно отличаются от нас с вами. Они могут быть дилерами, профессиональными закупщиками всяческих фондов или крупными промышленниками, но всех их объединяет одно — у них куча денег. А когда люди с кучей денег собираются вместе да еще начинают соревноваться друг с другом, цены моментально взмывают до небес. Если из любопытства вы все-таки решите присутствовать на этой оргии миллиардеров, советую вам сесть на руки и ни на мгновение не выпускать их из-под себя. Одно рассеянное почесывание уха — и вы можете стать счастливым обладателем чаши для кровопускания XII века и прилагающегося к ней счета, напоминающего закладную на дом. Лучше уж коллекционировать вешалки в стиле модерн.

Слуги

Мне нравится, если к завтраку мне подают свежеотглаженную газету. И еще когда мои ботинки начищены до блеска. И когда я сижу на заднем сиденье, а машину ведет шофер. Мне также нравится, если кто-то застилает мою постель, моет посуду, стрижет газон, отвечает на телефонные звонки и выполняет всю малоприятную работу. Я в таком случае смогу посвятить свое время и силы гораздо более важным вещам: выбору вина к обеду или размышлениям о предстоящих в нашем городке выборах мэра.

Именно так и должен жить уважающий себя человек, и для этого ему требуются всего лишь деньги и слуги.

Преимущества подобного образа жизни настолько очевидны, что нередко молодые люди очертя голову бросаются нанимать себе дворецких и горничных, не подумав о том, какие проблемы тем самым навлекают на себя. Поверьте мне, проблемы будут, но о них мы поговорим чуть позже, а пока рассмотрим приятные моменты.

И самый очевидный из них состоит в том, что слугам можно будет поручить всю неприятную, скучную или опасную работу: от выноса мусора до глажки и регулярного пополнения запасов в вашем баре. Перед Рождеством их можно послать вместо себя за покупками, или отправить в кинотеатр за билетами, пока вы будете спокойно заканчивать ужин, или поручить им подготовить к сезону ваш загородный дом, или лечь на асфальт и таким образом обеспечить вам постоянное место для парковки. Когда вы случайно забредете в неблагополучный район, вам нечего опасаться, если вас будет сопровождать крупный слуга. Поручите ему разбираться с грабителями, а сами тем временем ловите такси.